Эта статья была опубликована в «Авангарде» в марте 1977 года. Ее автор — тогдашний редактор газеты Анатолий Козин. Он пишет о своей встрече с Константином Киселевым, который с 1947 по 1963 год был директором литейно-механического завода и стал знаковой фигурой для старейшего предприятия района.
У Константина Николаевича Киселева память крепкая. Другой на его месте, может, карандаша из рук не выпускал: вел бы «летопись» своей жизни и делал бы это с удовольствием. Тем более что повод подходящий: родился Константин Николаевич седьмого ноября, правда, красной эта дата в нашем календаре стала четырнадцатью годами позже.
Память Константина Николаевича сохранила многое, если не сказать — все. И не только о себе, но и о жизни отца — Николая Федоровича. Талантлив отец был до удивления, а ведь ни одного класса церковно-приходской школы не кончил! Но знал свое дело превосходно, мастер и умелец — каких не везде и найдешь. Слава о нем разошлась далеко за Урал. Рельсопрокатчика из Катава Николая Киселева знали в Украине, Запорожье, куда владельцы заводов не раз зазывали его для особо ответственных заказов. Была у него даже личная печать. Знали все: рельсу с его печатью износу не будет.
Отец по земле исколесил немало. Но где бы ни был, тянуло его в родные края. В двадцать третьем году после Златоуста, куда народная власть позвала его настраивать прокатные станы, окончательно вернулся в Катав.
Нечасто видел Николай Федорович сына, но всегда верил, что пойдет он по отцовской тропе. И не ошибся. В двадцатом, после школы, поступил Костя на Катав-Ивановский цементно-металлургический завод слесарем.
Какое это было время — описывать не надо. Восстанавливали завод. А сделать это было чрезвычайно трудно. На тысячи парней в лаптях, пусть молодых и здоровых, преданных революции, даже техников было: раз-два и обчелся!
Константина тянуло к знаниями. В 1924 году его в числе других молодых комсомольцев и коммунистов направляют в Златоуст, в металлургический техникум. Окончил Константин учебу лучше многих и получил назначение на Серовский завод. Работал там сначала мастером, затем — старшим инженером сталеплавильных печей.
Но работать здесь пришлось недолго: призвали в армию. После демобилизации Константина отец настаивал, чтобы он вернулся домой. Однако и возвращение в Катав-Ивановск было недолгим. По решению партийных органов его направляют начальником мартеновского цеха одного из крупнейших тогда в области Ашинского металлургического завода. А в цехе — более тысячи человек. Тут-то по-настоящему проявились его способности специалиста и организатора. За короткий срок коллектив цеха, состоявший в основном из комсомольцев, восстановил 100-тонные печи, а на 30-тонных почти вдвое увеличил производительность.
В счастливые дни отпуска Константин с радостью навещал Катав-Ивановск. Шел по знакомым улицам, здоровался с близкими и соседями, а они узнавали и не узнавали в нем прежнего Костю:
— Возмужал-то как, вылитый отец!
Такие разговоры ему нравились. Подражая отцу, он натягивал на могучую грудь простую холщовую рубаху, надевал сапоги сорок пятого размера и шагал, не глядя под ноги, посереди улицы, дорогой.
И вот — совсем неожиданно — счастливая встреча. В магазине, стоя в очереди, пропустил он вперед незнакомую черноволосую девушку. И уж больше не мог ее позабыть. Свадьбу сыграли скоро. Собственно, и свадьбой-то нельзя было назвать это небогатое застолье, жених даже костюм себе справить не сумел, да и у невесты не нашлось фаты.
— Ничего, дорогие дети, обновки и кольца купите себе, когда обживетесь. Мы с матерью всю жизнь неокольцованными душа в душу прожили, чего и вам желаем до самой золотой свадьбы, — сказал, поздравляя молодых, отец.
Сейчас, рассматривая пожелтевшую фотографию тех дней, Константин Николаевич и Анна Владимировна нисколько не жалеют, что супружеская жизнь их начиналась в доме, где, кроме двух старых табуреток да стола, ничего не было. Молодость хороша: у нее все впереди. Знали, что небогато живется не только им, но и всей молодой республике.
Константин оказался на редкость нежным и заботливым мужем. Безделья не любил. Ему нравилось, когда дел много, а суток мало. Вредными привычками не баловался: не знал вкуса табака и вина.
И Анна, и окружавшие его люди видела, что Константину всегда по-хорошему чего-то не хватает. Не хватало профессионального опыта — поехал за ним на московский завод «Серп и молот». Были чужды ему равнодушие и молчаливая робость. Арестовали его товарищей: мастера, заместителя, за что — никто не знал. А он хотел знать и открыто выступил в их защиту.
— Плетью обуха не перешибешь, — намекали ему, чтобы он угомонился.
Арестовали и его самого. Полтора года, проведенные в заключении, не сломили духа молодого коммуниста. Верил он, что во всем разберутся, и правда восторжествует. Так, к его великому счастью, и случилось.
Перед самой войной вызвал его в Москву министр и сказал:
— На Катавском заводе надо освоить выпуск стали Гатфильда (сейчас ее называют высокомарганцевистой). Даю вам двадцать дней срока.
Что это, доверие или проверка? Наверное, и то, и другое. За дело Константин взялся с такой одержимостью и упрямством, на какие только и способен сильный человек.
Через десять дней руководители завода телеграфировали в министерство: первая гатфильдова сталь с опытного мартена пошла.
Ответ из министерства был более чем неожиданным для Константина: назначить начальником мартеновского цеха.
Великая Отечественная война застала Константина на заводе. Ему как металлургу полагалась бронь. Но он добился своего — ему разрешили уйти на фронт. С боями артиллерист Киселев прошел все четыре долгих года. Но и 9 мая 1945 года для него война не кончилась: командование поручило ему руководить ликвидацией бандеровских банд в Карпатах. Тут было, пожалуй, труднее, чем в открытом бою. Смерть его миновала, хотя он не раз смотрел ей прямо в лицо.
С орденом Красной Звезды и многими медалями вернулся Константин в Катав-Ивановск. Заступил начальником металлургического производства, а через несколько месяцев ему предложили должность директора завода.
На приеме у заместителя министра, стараясь быть до конца откровенным, не преминул сказать:
— Так меня же в тридцать седьмом…
— Знаю, — перебил его заместитель министра.
Так с 1947 года до ухода на пенсию в 1963 году Константин Николаевич Киселев руководил старейшим в Катав-Ивановске предприятием. Это тоже были не сладкие годы. Завод рос и развивался.
— Многое делалось впервые, — вспоминает Константин Николаевич. — Впервые перевели мартен с дров на мазут, впервые создали шаропрокатный стан. В 1954 году при заводе для подготовки специалистов открыли техникум.
Люди по-разному оценивают прожитые годы. Одни жалуются, что крепко их жизнь поломала, других заедает самодовольство. Ничего этого у Константина Николаевича нет. И хотя на жизненном пути его было немало выбоин и колдобин, он считает себя счастливым человеком. Жил и живет с сознанием собственной необходимости и полезности людям. И люди по достоинству оценили его заслуги: ему одному из первых в нашем городе присвоено звание Почетного гражданина.
Со стороны кажется — всего добился человек: и признания, и уважения, чего еще ему надо? Живи спокойно, отдыхай. Ан, нет, не сидится ветерану у теплого очага. Попросился снова на завод, на должность инженера БРИЗа по технической информации и работает по сегодняшний день, да так, что молодой позавидовать может.
Приезжала недавно дочь Луиза, преподаватель одного из тюменских вузов. Вместе с сыном Станиславом, главным энергетиком цементного завода, уговаривали отца вчистую уйти на пенсию. Даже обиделся Константин Николаевич на детей за эти их уговоры. И тогда они поняли: не оторвать отца от завода! Именно завод дает ему силы, те самые, которые он в течение многих десятилетий отдавал заводу.
Все меньше остается людей, с которыми Константин Николаевич в 1919-м вместе вступал в комсомол, вместе воевал: уходят они из жизни. А те, кто сегодня находится еще в строю, не говорят громких слов о своих подвигах. Один-единственный раз — на вечере, посвященном 59-й годовщине Советской Армии и Военно-Морского Флота, — услышал я торжественную фразу, произнесенную боевым другом Константина Николаевича по его адресу:
— Такими солдатами надо гордиться!
Собравшаяся на встрече молодежь попросила выступить Константина Николаевича. Без позы и пафоса он сказал о себе просто:
— Пятьдесят восемь лет я храню свой комсомольский билет, потому что всю жизнь считаю себя комсомольцем. Сейчас один работаю среди молодых и сам чувствую себя молодым. Вижу: сегодняшняя молодежь работает, как комсомольцы двадцатых годов.
Как комсомольцы двадцатых — значит с полной отдачей сил. И мне подумалось: как прекрасно, что такая нелегкая жизнь не погасила в глазах этого человека, разменявшего восьмой десяток, юного задора, что пример таких, как Константин Николаевич Киселев, может поднять молодой народ на ударные дела.
Самое ценное, что отражает суть его характера, — трудолюбие. Сейчас он занят хлопотами о том, чтобы техническая информация работала на одну из главных задач дня: экономию металла и электроэнергии. Участвует в подготовке выставки, которая расскажет о пройденном литейно-механическим заводом пути за 60 лет Советской власти. Часто встречается с пионерами и школьниками. И все, что бы он ни делал, для него одинаково интересно и важно.
Источник: avanpress.ru
